[Авис!]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Авис!]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

совершенство

[Авис!]

Внезапно гет на заявку: "Эрик/Рейвен. Ее кожа исцарапала Эрика в кровь во время секса, но он всё равно считает, что Рейвен - совершенство. NH!"

Совершество
Слов 484, рейтинг - PG-13.

Сейчас царапины скрыты под свитером, но Рейвен все равно кажется, что все видят их и смеются над ней. Знают — Эрик называл ее совершенством, безупречной, идеальной красотой, и шепот плавился на ее губах, когда Эрик двигался в ней. Совершенство не может ранить, больно впиваться в кожу, царапать до крови.
Рейвен греет ладони о кружку остывающего чая, прикусывает нижнюю губу, против воли вспоминая металлический вкус, когда, не удержавшись, прикоснулась к оставленным ею отметинам, слизнула со своих пальцев кровь. «Не беспокойся», — сказал тогда Эрик. Разве не посмеялся над ней? Зачем она ему такая, когда рядом есть Энджел и Эмма, красивы обе, и точно ближе к совершенству, чем она, с их кожей, гладкой и нежной, смуглая и светлая, одна — как корица, другая — как молоко. Ему только нужно выбрать, что ближе — огонь или лед.
«Ты, и в самом деле, смешная», — у себя в голове Рейвен слышит иронический голос Эммы и так же мысленно отвечает:
«Пошла вон».
Телепаты назойливы, и на приличия им наплевать. «Я же не вламываюсь к тебе в комнату без стука, не вхожу в нее, когда тебя нет, и не роюсь в твоих личных вещах». Телепатов нужно сразу ставить на место, брать с них слово никогда без позволения не читать мысли. Рейвен это знает точно. Она поняла еще в детстве.
«Со мной не получится, — Эмма насмешливо смотрит на нее и холодно улыбается только уголками тонких губ. — И я не сдержу слово, в отличие от мистера Хорошие Манеры, которого ты бросила на берегу».
Рейвен представляет, как Эмма превращается в лед, падает на пол и разбивается на куски.
«Хорошо, — Эмма мысленно смеется. — Ты не совершенство, ты слишком много для него сомневаешься. Он и сейчас не перестал тебя так называть?»
Даже после того, как Эрик вернулся из ванной (Рейвен слышала, как стучала дверца шкафчика с медикаментами, искал, видимо, пластырь), он не стал ей грубить и ругать.
«Ты слишком глупа для безупречной, идеальной красоты. Красота в глазах смотрящего. Слышала эти слова Оскара Уайльда?»
Рейвен нервно пожимает плечами.
«Мистер Хорошие Манеры не считал нужным учить домашних питомцев литературе?»
«Пошла вон из моей головы», — повторяет Рейвен, чувствуя, что уязвлена.
«На мой взгляд, ты злое, маленькое, уродливое существо, но Магнето выбрал тебя, и почему-то не требует в постели превратиться в Энджел или меня».
Эмма ухмыляется, прищуриваясь, и смотрит сверху вниз, и Рейвен думает, что если кто здесь и совершенство, то только Эмма, ослепительно белая, жгуче-холодная роза изо льда. Как роза — настоящая безупречная красота.
«Пошла вон», — Рейвен повторяет в последний раз.
Когда через несколько дней Эрик приносит ей розу, Рейвен слишком удивлена. Она не рассчитывала на такие жесты. Эрик не выглядел романтиком до сих пор.
Роза алая, как кровь. Бутон чуть распустился.
— Она совершенство, да? — спрашивает Эрик.
Рейвен кивает, вдыхая ее тонкий аромат.
— Она похожа на тебя.
Вот сейчас он точно смеется? Рейвен передергивает плечами и бросает цветок на стол. Шипы царапают пальцы. Рейвен вздрагивает, а Эрик перехватывает ее руку, когда она хочет поднести ее ко рту.
— Она совершенство, даже несмотря на шипы, — говорит он.

@темы: Гет, Фик, Жанр - Romance, (с) Авис!

---

то,что не расскажет

[Авис!]

На заявку с кинкфеста: "evil!Чарльз/Эрик. Иллюзия об ужасном детстве - не единственная, которую внушил Чарльз Эрику, и не последняя. Кошмары. В постельной сцене - если автор ее предусмотрит - особый кинк на зеркала и шрамы, в любой трактовке".

То, что не расскажет
Слов 2187, рейтинг R.


Тёмные круги под глазами. Лицо – осунувшееся и бледное, и, конечно же, Чарльз ещё не успел привыкнуть к нему. Он хмурится, разглядывая своё отражение, поправляет лацканы пиджака, задумчиво проводит пальцами по круглым металлическим пуговицам, медлит, прикусывает нижнюю губу, будто бы ждёт чего-то, хочет, но не решается спросить.
– Чарльз, такси уже здесь, – напоминает Эрик, – больше четверти часа. – Он старается не показывать раздражение, наблюдает, стоя позади в нескольких шагах от него и держа в руках пальто Чарльза и шарф. – Если тебя что-то беспокоит, ты можешь сказать мне. Я же твой друг.
Эрик понимает, что, сколько бы ни повторял это сейчас, для Чарльза он – незнакомый человек, с которым ничего не связывает. Пока никто.
– Документы подписывала моя сестра? – неуверенно спрашивает Чарльз. – Рейвен Даркхолм?
– Да. Твоя сестра.
– Я не раз слышал это имя, но не видел её…
Эрик удивился бы, если бы за то время, что Чарльз провёл в больнице, Рейвен пришла бы его навестить.
– Вы поссорились перед аварией. – Он не говорит «Она уехала» или «Она слегла с простудой», всё равно, когда вернутся домой, встретят Рейвен. Обманывать нужно умело, ложь должна быть близка к правде. – Я считаю, из-за ерунды. Не разговаривай с ней на эту тему, будет лучше и тебе, и ей.
Чарльз встречается с ним взглядом в зеркале, насторожено хмурится.
– Почему мы поссорились?
Эрик подходит к нему, оставляет пальто на стуле, накидывает шарф Чарльзу на шею, проводит по плечам – делая вид, что поправляет плохо сидящий пиджак, – чуть сдавливает, наслаждаясь ощущением тепла.
– Ты не принимал во внимание её желания. Ты навязывал свои. Можно так сказать.
– Ты считаешь это ерундой? – Чарльз пробует отстраниться, и Эрик поднимает руки, отпуская его.
– Я расскажу тебе подробно по дороге домой.
– Расскажи мне обо всём, – просит Чарльз, оборачиваясь к нему. – Помоги мне вспомнить… вас… и себя.
– Конечно, Чарльз, – еле слышно отвечает Эрик, стараясь дышать ровно, и, чтобы не стоять так близко, отступает на шаг, – я расскажу тебе всё, – врёт он.

Эрик расскажет: за эту неделю ему слишком часто снилось, как он теряет Чарльза, как тот погибает в автокатастрофе на трассе, не доезжая до Бингемтона всего несколько миль, и сам поверит, что авария была на самом деле, и много раз видел смерть Чарльза, а не свою.

Эрик не расскажет, как…
…стоял перед домом на яркой, изумрудной траве, ноги утопали в ней по щиколотки, а с тёмного, затянутого тучами неба обрушивался дождь. Эрик не мог пошевелиться, будто бы завяз в трясине. Пропустил тот момент, когда похожий на реальность сон превратился в сюрреалистический кошмар. От дождя захлёбывался, тонул, сквозь пелену воды видел, как смывались краски – с травы, с деревьев, как исчезало всё вокруг.
Чарльз сделал глоток виски, не сводя с Эрика внимательного взгляда. Поставил стакан на край шахматного столика, улыбнулся только губами.
– У тебя интересные сны, – сказал Чарльз. – Потрясающе яркие. Прости, я не удержался и подсмотрел.
Он мог бы не извиняться: они давно выяснили все вопросы с доверием. К тому же, теперь не нужно было ничего объяснять.
– Значит, ты понимаешь, что меня беспокоит больше всего.
– Весна, – тихо рассмеялся Чарльз, но глаза у него всё также оставались серьёзными. – Я, честное слово, не понимаю, почему.
Эрик прожил здесь осень и зиму – с октября до января. Он не был весной – той поздней весной, полной цвета, запахов и звуков, – ни в Уэстчестере, ни в этом штате, ни в США. Но она ему снилась не в первый раз и умирала вместе с ним под проливным дождём.
– Мало ли что может сниться… – Чарльз вздохнул и, подперев подбородок ладонью, склонился над шахматной доской. – Это всего лишь кошмар. А ты, мой друг, слишком много думаешь об этом.
– Я помню… – Эрик чувствовал себя дураком, – как стоял перед домом босиком, я слышал вдалеке гром…
– Я мог бы помочь тебе избавиться от кошмаров, но не стану. Допустим, ты просто ждёшь её, – Чарльз посмотрел на него. – Хочешь пережить её здесь. Со мной. Не снова, а в первый раз, и беспокоит это тебя, потому что боишься показаться... слишком сентиментальным. Ведь так, Эрик? Ты знаешь, что я прав.
Как и всегда.

Эрик не расскажет, что…
…в тот день они встали раньше всех.
На кухне Чарльз заварил чай, а Эрик бегло просмотрел утреннюю газету. Они беседовали о планах на день, новостях, погоде. Даже немного отстранённо, будто бы просто друзья, и не было у них ночи – этой, как и других.
Эрик, сидя напротив, задумчиво наблюдал, как Чарльз осторожно поворачивал на блюдце чашку, чтобы удобнее взять её за ручку, а после делал медленный глоток чая, чуть прикрывая глаза.
– Что? – Чарльз отставил от себя чашку. – Ты скажешь, почему так смотришь на меня? – склонив голову набок, он улыбнулся.
– Я не знаю, как объяснить, – ответил Эрик.
Он замолчал, глядя на сплетённые в замок пальцы Чарльза.
– Твои жесты, взгляды, – продолжил через паузу. – Я мог их изучить за полгода? Как ты улыбаешься, Чарльз… Не говоря о том, что мне иногда кажется – мы даже думаем одинаково. Бывает, мне сложно поверить, что мы знакомы не всю жизнь.
– Ради бога, Эрик, – фыркнул Чарльз. – Ты не веришь, что судьба свела столь близких по духу людей?
Эрик, в самом деле, не встречал никого, кто был бы с ним так схож. Их взгляды и принципы. У них была одни цели, и выбирали они одинаковые средства.
– А как тебе такая версия, если не веришь в случайность? – Чарльз рассмеялся. – Мы знали друг друга с детства, почти всю жизнь. Мы были лучшими друзьями, хоть бывало, ссорились. У нас было много общих планов на будущее, но как-то ты решил, что у нас слишком не совпадают эти самые средства, и нам лучше распрощаться. Но я был против.
– И что сделал ты? – с интересом спросил Эрик, поддерживая его игру.
– Изменил тебя так, что и мне кажется – мы думаем одинаково. Теперь со мной тот, кто всегда со мной соглашается.
– Не всегда, а так чудесная история, – вздохнул Эрик. – Помнишь свой странный приступ гуманизма?
Когда Чарльз хотел оставить Шоу жизнь, но всё-таки разрешил Эрику его убить, и сам помог.
Чарльз усмехнулся.
– Раз ты напомнил... Оставить его в живых не было актом милосердия. Вакцина Хэнка к тому времени была готова, и я хотел её испробовать на Шоу, но посчитал, что это слишком рискованно. Если бы вакцина не заблокировала его способности, он бы уничтожил всё вокруг. В том числе, нас. Видишь, я не более гуманен, чем ты.
– Но более расчётлив, – удивился Эрик. И самим планам Чарльза, и тому, что тот не поставил его в известность.
– Прости. Я скрыл от тебя что-то в первый и в последний раз, – голос Чарльза звучал искренне, но всё равно неприятное чувство не оставляло Эрика.
До того момента, как Чарльз, лукаво прищурившись, приподнялся, наклонился через стол, взял Эрика пальцами за подбородок и поцеловал.

Эрик не расскажет, что…
…шрам он не помнил – длинный, на предплечье, видимо, был глубокий порез, не из тех, которые просто не заметишь, и случилось это не так давно.
– Аргентина, – шепнул ему на ухо Чарльз, – тот бар, странно, что ты забыл. Blut und Ehre. Кровь и честь. Тебя ранили ножом те несчастные, всего лишь подчинявшиеся приказам, ублюдки.
Чарльз кончиками пальцев скользнул по шраму, и кожу обожгло от холода стали: Эрик вспомнил лезвие, полоснувшее по руке, и вспышку боли.
– Мог повредить сильнее, – Чарльз прижал его ладонь к прокладной поверхности столешницы. – Знаешь, нервы или сухожилия. Тебе повезло.
Эрик уже слышал раньше эти слова, но вспоминать, от Чарльза или кого-то другого, и когда, он не хотел.
– А тем ублюдкам – нет, – Чарльз щекотно усмехнулся ему в шею, быстро провёл руками вниз по его груди, животу. Стянув тонкую шерстяную ткань в кулак, вытащил край свитера из брюк. – Одного ты убил ножом, двоих застрелил, они заслужили смерть.
В этот момент он даже пугал. Какую-то часть Эрика на ничтожно малую долю времени, пока Чарльз, прижавшись к нему теснее, не нащупывал пряжку ремня.
Дверь в ванную комнату – металлические петли, замок, ручки. Эрик, повернувшись к ней и коротко взмахнув рукой, захлопнул её.
– Меня возбуждает, когда вершится правосудие, – Чарльз сжал его член, и Эрик шумно выдохнул. Чарльз прикусил кожу на его шее и тут же облизал след от своих зубов. – Меня возбуждает, когда его вершишь ты. Всё – что связано с тобой. Меня возбуждаешь ты.
Тяжело, отрывисто дыша, Эрик чуть отстранился назад. Ванная комната неудобная и тесная, и лучше бы они вернулись в спальню, но Чарльз пробормотал:
– Нет, здесь, – и встретился в зеркале с Эриком взглядом. От этих, затуманенных от желания, глаз пересыхало в горле, и подкашивались ноги.
– Как хочешь, – прошептал Эрик, прогнулся и опёрся о стену рукой. А потом стискивал зубы, чтобы не стонать от толчков, жалко не всхлипывать, поддавался назад, наконец-то в своей жизни, похожей на когда-то разбитое и собранное из осколков зеркало, он – должен был признать – нашёл того, кому с удовольствием подчинялся.
Ночью ему снова приснился кошмар. В этот раз Эрик не умирал перед домом под проливным дождём той странной, слишком похожей на настоящую, весной.
Он стоял в гостиной перед зеркалом и в отражении видел Чарльза позади себя. Чарльз презрительно поджимал губы, прищуривался, высокомерно смотрел сверху вниз, и Эрик чувствовал нарастающую ярость внутри себя. От неё вибрировал воздух, плавился, гнулся металл – статуэтки, пепельница, каминная решётка. Рама зеркала дрожала и сжималась, и отражение шло трещинами.
Проснувшись, Эрик некоторое время лежал, глядя в прочерченный лунными бликами потолок. Потом перевернулся набок: Чарльз спал рядом, держа одну ладонь под подушкой, другую – на одеяле перед собой.
Прислушиваясь к его размеренному дыханию, Эрик вспоминал, как во сне зеркало треснуло и разлетелось на осколки, и, когда он вздёрнул руку, чтобы защитить лицо, один пропорол кожу. Та боль казалась более реальной, и голос Чарльза, дрожащий не то от злости, не то от переживаний за себя или Эрика. «Ты всегда был идиотом. Тебе повезло».
Об этом он предпочёл пока забыть.

Эрик не расскажет, что…
…Рейвен сама предложила поехать с ним в Балтимор. Чарльз был слишком занят, с лёгкостью их отпустил и даже согласился, что идея изобразить супружескую пару, в общем-то, не так уж и плоха.
Рейвен не разговаривала с Эриком всю дорогу до вокзала, если и отвечала на вопросы, то невпопад. Только когда поезд тронулся, и прошло не менее часа пути, Рейвен расстегнула сумочку и достала какую-то бумажку, положила на столик перед Эриком, пригладила.
– Старая вырезка из газеты. Ничего занятного, если подумать. Мальчик выиграл в лотерею и пожертвовал приз.
– И?
Она приложила указательный палец к губам. В коридоре, рядом с купе, кто-то остановился. Эрик слышал голоса – вкрадчивый мужской и мелодичный женский. Потом – удаляющие шаги. Люди ушли.
– Ты совсем выжила из ума?
– Хоть я и понимаю, сейчас мы далеко, – прошептала Рейвен. – Он бы не обрадовался, если бы узнал, что я пошла против него.
– Мы выйдем на следующей станции, – сказал Эрик. Он не собирался выслушивать вздор. – Ты вернёшься домой. Я всё сделаю сам.
Рейвен покачала головой и придвинула к нему газетную вырезку. Эрик прищурился. Мелкий шрифт на пожелтевшей от времени бумаге сложно было разобрать. Лицо на фотографии было знакомо.
– Только моим словам ты бы, конечно, не поверил. Найти эту газетёнку было сложно. Но не так сложно, как скрыть что-то от телепата. Я так понимаю, мне повезло, что он, – Рейвен хмыкнула, – был занят тобой.
«Эрик Леншерр» – прочёл он.
– Сорок пятый год, твоё имя и… это же твоё лицо? Ты мог быть в это время в Нью-Йорке?
Эрик молчал, и Рейвен продолжила говорить:
– Позволю предположить, что кто-то не просто стёр тебе память, но и создал тебе новую жизнь. Жизнь, где, среди всего прочего, ты виновен в смерти своей матери. Знаешь кто?
Эрик с силой сжал виски, чтобы унять головную боль.
– Тебе это зачем?
– Даже не спрашиваешь кто? Значит, сам уже догадывался. Эмма говорила, что ложные воспоминания – сложная штука. К тому же, чтобы сделать так, как нужно, Чарльз тогда был слишком зол. Ты вспомнишь, Эрик, прошлой весной, ты собирался уехать. Не знаю, что вы друг другу наговорили, но шум стоял… Эмма – та, что тебе поможет, как помогла мне, а мы ей поможем избавиться от Чарльза. Она ждёт нас в Балтиморе...
Эрик закрыл глаза. Её голос на какое-то время слился со стуком колёс, и слов было не разобрать.

Конечно, о мутантах Эрик расскажет сразу, как вернутся из больницы домой, и, разумеется, о школе, от него Чарльз должен узнать, что обычный человек сделал для своей сестры и таких, как она.

Эрик не расскажет, что…
…отказался его убивать.
– Благородный поступок, – Чарльз криво усмехнулся.
Эрик вглядывался в его лицо, замечая побочные действия чёртовой вакцины: губы дрожали, лоб покрылся испариной.
– Только не говори, что ты беспокоишься, – процедил свой зубы Чарльз. – И меня лучше убить. Потому что, даже без телепатии и со связанными руками… я всё равно опасен… для тебя, друг мой.
Повернув голову, он прислонился виском к шершавой поверхности стены, сделал несколько судорожных хриплых вдохов. В его спутанных волосах была видна запекшаяся кровь. Эрик собирался ещё бить. Чарльз должен быть похожим на человека, который попал в аварию.
Рейвен говорила, что эта затея ей не нравилась. Чарльза, пусть беспомощного и не помнящего ничего, она всё равно боялась, и не хотела его здесь терпеть, после того, что он сделал ей. И она не была уверена, что память, которую ему сотрёт Эмма, никогда не вернётся, а действие вакцины – Рейвен в этом совершенно не разбиралась, но вдруг обратимый процесс? Чарльза, по её словам, лучше было бы убить. Машину, которую собирался разбить Эрик, ей было жаль больше.
– Когда ты был убийцей… – прошептал Чарльз, – преис… пол… ненным мести… и считал, что лучше людей… ты мне больше нравился… Чем, когда был… – он закрыл глаза.
Когда был единственным другом.
Часы показывали без четверти девять – скоро вернётся Эмма.
Эрик рывком поднял его на ноги и прижал к стене. Чарльз, ожидая удара, втянул голову в плечи и зажмурился сильнее.

Эрик расскажет, что когда-то они были лучшими друзьями, и уверен – станут ими снова.

@темы: Фик, Жанр - Angst, Чарльз/(|)Эрик, (с) Авис!, Слэш

---

[Авис!]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[стыд-и-срам]

Для Амели. Ей вроде нравился подобный сюжет.

К слову о - я всегда думала, что Магнито должен выглядеть старее Ксавье. Не столько по факту седых волос, сколько по лицу и глазам. Как ни странно, это видно в фильмах (что МакКеллен-Стюарт, что Фассбендер-МакЭвой), но не в самих комиксах-оригинале.

@темы: Чужое, Арт

---

[Авис!]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[*Амели*]

Что-то не оценила я тур на однострочниках с тройничками
На кинке заявки нравятся исполнения пока нет

---

[Авис!]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Авис!]

Как реклама и напоминание: 14.11 (понедельник) последний день приёма заявок на новогодний фест X Santa (участвовать не смогу), в этот же день в 21.00 набор наявок на кинкфест.
И крик души. Среди пожеланий "что хочу" на новогоднем фесте я с удивлением увидела как раз то, что хотела бы написать на кота-в-мешке, но было забраковано Амели, как банальная идея для арта (в итоге я пишу бессюжетную дженовую зарисовку).

@темы: Фесты

---

пытаюсь вспомнить, что я писала на однострочники

[Авис!]

Б02-06 Эрик/Чарльз. Акула спасает мышку, упавшую за борт. Мышка (лабораторная) впервые в большой воде и совсем не умеет плавать. H!

«Лучше бы человек упал», - подумал Эрик, глядя на белую крысу, отчаянно гребущую лапками. «Глупая крыса, видно, что не умеешь плавать. Куда ринулась? Корабль же не тонул».
Эрик лениво сделал вокруг неё круг, игриво щёлкнул рядом челюстями, но не проглотил. «Совсем не везёт, хотя бы какой-нибудь человек... Я скоро от одиночества сам с собой здесь начну разговаривать. С людьми хоть какое-то развлечение. Они всегда так потешно кричат. А эта крыса пропищит – ничего не услышишь».
«Я не крыса! – услышал Эрик у себя в голове злой писк. – Я мышь! И ты не один, Эрик. Ты больше не один».

 

Т10-31 Чарльз/Эрик. Эрик делает для Чарльза пояс верности. Н!

- Я не отношусь к тебе, как к собственности. С чего вдруг ты это решил, Чарльз? – резко ответил Эрик, передёрнув плечами. – И не ревную. Я никогда не ревную. Ревность мне не свойственна.
- Эрик, - Чарльз вздохнул, - даже если бы я не читал мысли, твоё поведение красноречиво. Ты разгромил бар. Ты чуть не убил бармена, потому что он мне как-то не так улыбнулся, я еле спас ему жизнь.
- Если спас, значит, он тебе небезразличен, - мрачно пробормотал Эрик.
Чарльз посмотрел на него осуждающе, и Эрик поднял руки:
- Я просто пошутил.
Они продолжили идти по улице. Вдалеке слышались сирены полицейских машин, подъезжающих к бару.
- Надеюсь, всё это не закончится тем, что ты наденешь на меня мешок, или запрёшь меня в спальне, - Чарльз покачал головой. – Да, прикуёшь к кровати, отвязывая только для того, чтобы я смог сходить в уборную, на кухню или на прогулку под твоим тщательным присмотром.
Эрик слушал его с обострённым вниманием.
- А знаешь, - продолжил Чарльз. – Ещё в Древней Греции появились так называемые «пояса верности», они делались из кожи, в Средневековье – из металла…
- Погоди-ка, - Эрик ухватил его за руку.
Они остановились рядом с магазином. Вывеска легко отделилась от стены, повисла перед ними в воздухе и начала видоизменяться…
- Стой! Ты что задумал? – дёрнулся Чарльз.
- У тебя восхитительные идеи, - с восхищением заметил Эрик, шевеля пальцами, чтобы придать металлу нужную форму. – Не получится с поясом верности, попробуем вариант со спальней…

@темы: Джен, Драббл, Жанр - Humor, К слову о ревности, (с) Авис!, Слэш

---

[*Амели*]

Получила арт с кошачьей Арт-лотереи
Не могу сказать, что он меня как-то особо вдохновил, но в меру забавен и позволяет писать то, что привычно. Может это и плохо, а может и хорошо.
Когда увидела остальные арты, пожалуй, порадовалось, что вытянула именно этот номер. РПС-ау я не люблю, мрачных чериков писать не хотелось, один арт для меня дико кинковый - ну и ладно, как-нибудь в другой раз напишу монструозный сопливый миди на эту тему

@темы: Фесты

---

[*Амели*]

Ну мать твою, Джеймс!

---

[*Амели*]

Нравится, когда в разное время и в разных местах ловят такие похожие моменты.

@темы: Не могу не показать, Сэр Патрик и сэр Йен

---

[*Амели*]

Ввела в гугле "Магнето хочет" - вообще-то, интересовали его планы по захвату мира.
Первая ссылка:
Магнето хочет Профессора Ксавье | Новости | Kinoguru.com


А чуть ниже поиск выдал старое, но страшное.
Роберт Паттинсон хочет сыграть Магнето

@темы: ниочем

---

Фанмикс

[стыд-и-срам]

Фанмикс, да. Только шесть песен, ибо не стоит утомлять Логика подборки проста - каждая песня к отдельному герою фильма.
Сторона Магнито: Риптайд, Эмма Фрост, Азазель, Ангел, сам Эрик и Рейвен.
Не знаю, захочется ли кому-то послушать ещё и сторону Профессора Икс - сейчас я сделала вот это.
...а, и если Вы - фанат певицы Максим, то мне очень интересно Ваше мнение, пупсик =)



The wolf is hungry
He runs the show



I don't need love,
For what good will love do me?



Like a bat out of hell
I'll be gone gone gone



Deep into a dying day
I took a step outside an innocent heart
Prepare to hate me fall when I may



A vow unto his own
That never from this day
His will they'll take away



Too much love will kill you
If you can't make up your mind
Torn between the lover
And the love you leave behind
You're headed for disaster
'Cause you never read the signs

@темы: Люди Магнито, (с) стыд-и-срам

---

[Авис!]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Снеговик Эрик

[*Амели*]

 Авис! ходит по магазинам и просит выложить ее снеговика

На заявку: Б05-02 Эрик/|Чарльз. Новогодние каникулы в школе для мутантов. Эрик в роли снеговика - примерно такая ситуация
Исполнение 1, слов 240. Автор: Авис!

- Праздник, вообще, не ощущается, - мрачно сказал Шон, полулежа на диване и вертя в руке гирлянду, которую так и не повесил на елку.
- До этого тебе Леншерр мешал, - буркнул Алекс, потягивая из бутылки колу.
- Да-а-а, вид у него был мрачный… Будто бы замороженный. Он нам только настроение портит. Я так понимаю, профессор ему на это тонко намекнул, когда попросил слепить снеговика.
Из окна было видно, как с очень хмурым видом Леншерр катал снежный ком, пока Ксавье устанавливал оленей.

- Дурацкая была идея, да, - Шон отряхивался от снега.
- У тебя все такие идеи, - ответил ему Алекс, потирая ушибленный лоб. – Хорошо, что олени на самом деле были из пластмассы, а не из металла.
- Леншерр, и в правду, отмороженный, - Шона передернуло от воспоминаний. «Я засуну их вам в задницу!» - кричал Леншерр. – Мы же всего лишь кинули пару снежков. Никаких глыб снега не было, пусть он не врет. Да и снеговика мы не разрушали, Леншерр сам на него упал! А профессор молодец, сразу занял линию обороны, и начал отстреливаться снежками. Что бы там Леншерр не кричал. - «Да сколько тебе лет, Чарльз!» - Молодец.
- Ага, молодец, и меткий, - кивнул Алекс, все еще потирая лоб, и глядя в окно. На улице происходило непонятно что: Леншерр уже минут пять гонялся за Ксавье.
- Скучно, - вздохнул Шон, заваливаясь на диван.
- Ага.
Леншерр все-таки настиг Ксавье и повалил того на снег.

@темы: Драббл, Люди профессора Икс, Жанр - Humor, Жанр - Romance, Чарльз/(|)Рейвен, (с) Авис!

---

Б05-23

[*Амели*]

Еще однострочник со школьного тура, странно что его так долго закрывали, там были классные заявки)

На заявку: Б05-23 АУ, Чарльз Ксавье решает открыть школу для одаренных детей, Эрик Леншер - чиновник, ответственный за разрешение на открытие школы и выдачу лицензии и скептически настроенный к идее Чарльза.
Исполнение 1, Слов 287

- Мне не совсем понятно, мистер Ксавье...
- Профессор.
- ... хорошо, профессор Ксавье, - Эрик криво улыбнулся и потянулся за ручкой, уже уверенный, что впишет «отклонить». Из-за желания избавиться от этого «профессора» как можно скорее, в последний момент ручка скользнула в его пальцы сама, и он мысленно выругал себя за неосторожность. Ксавье, впрочем, ничего не заметил: таращился на Эрика огромными голубыми глазами и тёр висок (наверное, немного нервничал, чуть ли не впервые столкнувшись с препятствием в своей беззаботной жизни). - Мне не совсем понятно, как человек вроде вас может помочь одаренным детям из проблемных семей, хм, как вы тут пишите? «Реализовать развитие личности в соответствии с особыми потребностями и обеспечить оптимальное продвижение до условной нормы»?
- Вы предполагаете, что я не справлюсь, мистер Леншерр? – Ксавье тоже улыбнулся.
Эрик сильнее сжал ручку, потому что так светло и самоуверенно в этой ситуации мог улыбаться только полный кретин. Под «условной нормой» этот Ксавье, наверное, подразумевал себя: рохлю, бесхребетное тепличное растение, воспитанное богатыми родителями и решившее нести в мир добро, потому что со злом он никогда не сталкивался.
Ксавье вдруг снова заговорил, чуть более резким тоном, чем раньше:
- Слово «норма» в моей заявке вписано исключительно чтобы соответствовать стандартным формулировкам, мистер Леншерр. А вы всегда так опрометчиво принимаете решения? Может быть, сначала взглянете на мою школу?
И Ксавье отвел пальцы от виска. Они сидели не за столом в кабинете Леншерра, а на диване в огромной гостиной, и возле камина стояла синяя девушка, сверлившая Эрика ярко-желтыми кошачьими глазами.
- Кстати, мистер Леншерр, надеюсь, вы сможете вставить ручку в дверь с той же легкостью, с какой ее выдернули? Боюсь, в том, что касается столярных работ, я действительно рохля.
Он снова улыбнулся. И Эрик, несмотря на потрясение, не смог не улыбнуться в ответ.

@темы: Джен, Драббл, Чарльз/(|)Эрик, (с) Амели

---

[*Амели*]

Исполнение Авис и моё на одну и ту же заявку.
Это выглядело так:
Я: надо написать на заявку, мне она нравится, а исполнения - нет.
Авис: я как раз думала об этом

На заявку: Т10-28 Эрик/Чарльз. Эрику снится, что Чарльза убили. Он очень переживает и боится потерять Чарльза.

Исполнение 4. Автор - Авис!
Слов 167
– Снова снилось? – спрашивает Чарльз.
Он, конечно, не читает мысли. Эрик уверен, и без них по его взгляду сразу всё понятно: смотрит, наверное, сейчас на Чарльза настороженно и с беспокойством.
– Иногда смерть означает перерождение, – улыбается Чарльз, наливая в чашку чай. – Я не отрицаю, что смерть может означать и потерю. Но мы не можем сказать, в каком именно смысле.
Он говорит так, будто она касается не его. Так, мелочь, пусть снится, какая разница. Возможно, и правильно: сны Эрика касаются только Эрика, а не его. И не стоит по этому поводу переживать. Переживать – глупо.
Чарльз пододвигает ему чашку, и Эрик, не сдерживаясь, дотрагивается до его пальцев, гладит их. Заверяет себя – Чарльз вот он, здесь, рядом. Живой. А сны – всего лишь сны. Не вещие, такие ему никогда не снились. Он даже не может вспомнить подробностей, ну не глупо ли. Только образ раскрывающей огненные крылья хищной птицы, и пыль, в которую превратился Чарльз, и чувство потери, и ещё, почему-то, вины.
– Всё это, на самом деле, ерунда, Чарльз, – Эрик улыбается ему в ответ.

Исполнение 5. Автор - Амели
Слов 421
- Чарльз! - Эрик врывается в его комнату и бесцеремонно отбрасывает одеяло. И с облегчением вздыхает, убеждаясь, что Чарльз жив и здоров, и только нервно вздрагивает от холода и легкого испуга после внезапного пробуждения. - Прости, - Эрик накрывает его, не слишком аккуратно, ну не подтыкать же ему теперь одеяло, в самом деле. - Мне приснилось, что Банши сбросил тебя с крыши.
***
- Ча...р.. лз.. - кошмар настолько реален, что он с трудом дышит, вбегая в спальню и сгребая в охапку спящего друга. - По.. жа... р.
- Что? Эрик? Какой пожар? Эрик, - Чарльз сжимает в ладонях его лицо. - Всё в порядке, ничего не горит.
- Вот черт, - в отблесках света лампы в зеркалах ему всё еще мерещатся всполохи пламени. - Приснилось. Прости. Что Алекс случайно... поджег дом.
- Нет же, всё хорошо, успокойся пожалуйста.
Они еще несколько минут сидят в кресле - Чарльз, закутанный в одеяло, на коленях у Эрика - прежде чем, вдруг спохватившись, Эрик неловко скидывает его с себя, и Чарльз топает босиком к кровати в своем коконе, и ворчит беззлобно:
- Мне кажется, ты намекаешь, что мы слишком много тренируемся.
***
В следующий раз, когда Эрик влетает к нему, Чарльз еще не спит - читает. Увидев целого и невредимого Чарльза, Эрик от удивления спотыкается и приземляется на одно колено у его кровати.
- Эрик. Это начинает меня беспокоить. Что сегодня?
- Хэнк. Тестировал... на тебе... какую-то... дрянь.
- Нет, ничего подобного, это был сон.
- Да. Опять. Прости.
- Ничего. Эр...
Чарльз не успевает закончить, потому что Эрик, с досадой отмахнувшись, вскакивает и уходит, хлопнув дверью.
***
Чарльз просыпается не от того, что кто-то хватает его или сдергивает одеяло. Просыпается от ощущения безысходности и чувства вины за еще несвершенное, но так ярко представившееся, что трудно усомниться в его реальности, даже находясь в нескольких шагах от человека, которого во сне убил. Чарльз просыпается от чужой горькой уверенности, что зло будет непременно причинено.
Он поворачивается в сторону окна, у которого молча стоит Эрик.
- Ты ошибаешься. Нет никакой предопределенности. Просто слишком много впечатлений. И ты устал.
- Сегодня это я убил тебя.
- Это из-за утреннего эпизода с револьвером, тебе было досадно, что я не выстрелил...
- А вот я выстрелил.
- Эрик, я ведь живой, - Чарльз обезоруживающе улыбается.
- И я уже говорил тебе - лучше держаться от меня подальше. Когда мы закончим с Шоу, каждый пойдет своим путем.
- Эрик.
- Я уже всё решил, - отрезает он, направляясь к двери.
Но в этот раз Чарльз успевает договорить.
- Эрик. Останься.

UPD: в семье не без урода
Исполнение 6. Автор - стыд-и-срам
Слов 372.
Предупреждения: жестокость, лексика.

cet or est tout ce qui reste de mon peuple

Он снова в лагере. Ему снова пятнадцать. Или не пятнадцать - он не чувствует своего возраста. Люди не взрослеют в концлагере, только стареют, умирают и рассыпаются.
У него в руках кирка и клещи - столярные, врачебных на это дело не дают, да и зачем - мёртвым всё равно, а золото железом не поцарапаешь.
Его лицо замотано до глаз тряпкой - газ ещё не до конца выветрился. С ним ещё трое человек с тем же нехитрым инструментом.
В спину подталкивает дулом эсэсовец.
- Шевелись, жидёныш. И вы там! От той стены начинайте.
Эрик идёт к дальней стене, наступая на костлявые трупы, и пытается ни о чём не думать, но ненависть - это не мысль, и она никуда не девается. Мутация слабо бьётся в кончиках пальцев, едва чувствуя металл в помещении и совмещая его с болью.
- Золотишко, золотишко, добывай мне золотишко, - напевает эсэсовец.
У самой стены - это те, кто зашёл в камеру первыми. Смелые люди и не чета...
Леншерру кажется, что мир дёрнулся и стал звенеть, ноги перестают держать, и он падает на колени перед одним из трупов. Этот не чище остальных и такой же истощённый, и лицо его так же как у других искажено отравлением, но Эрик знает, кто это.
- Ч... Ч...
Язык не слушается, и Эрик сам не знает, зачем ему так нужно назвать мертвеца по имени.
Грязная рука Ксавье сжимает ручку совсем маленького мальчишки, и тот улыбается. Улыбается, задушенный "Циклоном Б". Понятно, на кого Чарльз потратил последнюю иллюзию своей иссушенной лагерными лишениями мутации.
Мир дёргается ещё раз. У мира не осталось добрых надежд.
- Чего сел? Дроби череп, если там челюсти свело! Что, первый раз что ли? - орёт фашист.
Через секунду кирка пробивает эсэсовский символ на его пилотке. Ярко-алая кровь брызгает на тела тех, у кого и крови уже не осталось, и Эрик просыпается.


"Я не смогу защитить мутантов. Я смогу только убить их врагов. Если люди убьют тебя, я уничтожу их всех, даже и погибнув с ними вместе"
"Это почти комплекс Самсона. Ты ведь понимаешь, что даже случись такое, виновны будут единицы... У тебя же есть сердце, Эрик. Я знаю. Есть."
"Ты дал мне это сердце. Другого у меня нет.
Не смей погибнуть раньше меня"

@темы: Драббл, Жанр - Drama, Жанр - Romance, Чарльз/(|)Эрик, (с) Авис!, (с) Амели, (с) стыд-и-срам