О детях и о стекле
сказка дальше - Когда у тебя день рождения? – спрашивает Энджел. Кажется, ей скучно.
- Когда угодно, - с безмерным обаянием скалится Азазель.
Демон вне времени. Демон научился уживаться с людьми, и его даже немного забавляет, что мутанты столь отчаянно пытаются отделить себя от людей. Впрочем, позже он уже не будет видеть ничего забавного в том, как яростно люди жаждут отделить мутантов от себя.
Он ловит на себе любопытные взгляды и думает, что ему стоило бы прикинуться доброй феей и рассказывать сказки детям. Ну или не детям – тут уж как получится. С такой мордой тебе удастся рассказать сказку только толпе мутантов.
Последняя мысль так развеселила Азазеля, что он расхохотался, распугивая хриплым смехом пыль, притаившуюся по углам гостиной.
- Что такого смешного транслируют тебе в голову? – интересуется Энджел, красивая дерзкая девочка, которой совсем не идет изгнание и принадлежность к маленькой, агрессивно молчащей оппозиции.
- Ничего, что могло бы насмешить тебя, - отрезал Азазель, глядя в упор. Девочка не из пугливых, улыбается широко и открыто, на зубах у нее играет отблеск готового сорваться с языка злого огня.
- Рассказать тебе сказку, крошка? – предлагает демон.
- Лучше расскажи, откуда у тебя на… лице (на роже, явственно слышится неозвученная мысль) шрамы. Ты не похож на хлюпика.
- О, это очень романтичная история, - вздыхает, усаживаясь на диван.
Это очень романтичная история – для тех времен, когда за связи с демонами сжигали на костре, а потом сжигали еще раз, чтобы и пылинки не осталось. Это теперь наука доказала, что никаких демонов не существует, так что связываться с ними можно безо всякого вреда для здоровья. Если, конечно, ты так сильно веришь, что демон не причинит вреда твоему здоровью.
Как и полагается уважающим себя романтическим историям, здесь имелись свои героиня и герой. Правда, герой был излишне краснолиц и весьма непостоянен, к тому же слишком много болтал, очарованный юной особой. Сообразив, что пора заткнуться, демон успешно сбежал, однако упомянутая особа не забыла этой неподобающей выходки. И так уж случилось, что однажды они снова встретились. Демон не хотел повторять прежних ошибок и поспешил сбежать раньше, чем начал болтать. Но как только он вспыхнул прихотливым пламенным кружевом, коварная (жаждущая справедливости, ты хотел сказать, - перебивает Энджел) женщина швырнула в исчезающие всполохи горсть битого стекла.
Сказать по правде, там была определенно великанская горсть, потому что вытряхивать из себя осколки демону пришлось очень долго. Кажется, самые мелкие так и остались где-то внутри, и когда демон вдруг замрёт у неверного порога, готовый сделать шаг, осколки движутся в нём, болят в огневеющей плоти холодными злыми гранями, напоминая о прозрачной непреложности его пути.
Энджел, выслушав внимательно и заинтересованно, встряхивает головой и заключает:
- Отличная притча. Только я не верю в демонов.
Оставшись один, Азазель достает из кармана прозрачный осколок и долго вглядывается куда-то за стекло.